Как-то в первом или втором классе нам задали вопрос, кем мы хотим стать, когда вырастем. В то время я зачитывался рассказами Джералда Даррела, Сетона Томпсона, Евгения Спангенберга, смотрел фильмы Александра Згуриди и передачу «В мире животных» с Николаем Дроздовым и Василием Песковым, мечтал стать зоологом, как и многие из них. Я точно знал, кем я хочу быть, но написать это мне так и не удалось – я просто забыл это сложное слово! Помню только, что слово было связано с животными, и в последний момент пришлось написать первое, что пришло в голову – «животновод», отчего я очень сильно расстроился.

Затем детское увлечение отошло в сторону и потерялось. А жаль, как мне сейчас кажется, во мне кто-то умер. Нет, не животновод), но биолог, географ или эколог. Я понял это уже давно.

Открыв сегодня приложение к «Российской газете» под названием «Природные ресурсы», я в первую очередь прочитал не про инвестиции в нефте- и газодобычу, не про богатства залежей Архангельской области и не про «Таёжные брэнды», а про перспективы маловодья в России этой весной и про Рыбинское водохранилище, с его доисторическим прообразом в виде ледникового озера, про Дарвиновский заповедник, и про биоразнообразие Рыбинки. Да и дома стоят книги Джона Хантера, Джима Корбетта, Ганса Шомбургка, Бернгарда Гржимека (язык сломать можно, а не Адама Смита, Александра Булатова или Ипполита Дюмулена, хоть и учусь сейчас на «экономике»! Думаю, что мой пример не единичный и очень многие выбрали совсем не то, к чему они имеют склонность. Наверное, в детстве мы лучше знаем, чего хотим и не надо эти мысли зажимать в себе.

С другой стороны, я очень хорошо помню, что тогда же у меня был нумизматический словарь, я находил удовольствие в чтении его и перебирании иностранных монет и банкнот, я вырезал из газеты курсы валют и наклеивал вырезки в специальный блокнотик) Возможно, что и в детстве во мне было что-то такое, что заставило меня пойти на экономику)

Конечно, о сделанном выборе жалеть нельзя, да и не уверен я, что если бы мне представилась возможность прожить жизнь заново, я прожил бы её по-другому. Может быть, внёс бы какие-нибудь коррективы, где-то серьёзней, а где-то вообще внимания не обратил бы на то, от чего когда-то голова болела. Может, выбрал бы другой путь, а может, и нет. Никогда об этом не узнаю.